Только 6% от слушателей онлайн-курсов получают в итоге сертификат

Может ли сегодня онлайн-образование полностью заменить оффлайн-образование, получаемое в вузах? На самом деле прежде, чем ответить на этот вопрос, нужно понять, а почему вообще мы решили, что вузовское оффлайн образование надо чем-то заменять? Правильно сформулированный вопрос — это уже полдела, и он нам поможет обстоятельно разобраться в текущем состоянии дел в этой области.

Проблемы вузовского образования

Когда мы говорим, что нечто требует замены — это означает, что эта вещь безнадежно устарела, испортилась, и ее ремонт является нецелесообразным. Так ли это по отношению к вузовскому образованию?

Как минимум, сегодня к нему есть ряд существенных претензий.

Вузовское образование не выполняет ту функцию, которая на него возложена — готовить специалистов к рынку труда

Минтруда в мае 2017 года заявил ^[1], что 72% выпускников вузов вынуждены доучиваться дальше на рабочих местах, и четверти из них работодатели оплачивают дополнительное обучение. Любопытны и комментарии, вошедшие в эту новость. Эксперты в один голос говорят о недостаточной согласованности между университетами, государством и рынком. В других отраслях, например, сформированы полноценные сферы, где спрос прекрасно удовлетворяется со стороны предложения.

Вузовскому образованию не хватает клиентоцентричности

Согласно недавнему исследованию компании Changellenge ^[2], 55% студентов считают, что в университетах дают мало практики, 41% студентов отметили оторванность обучения от требований рынка труда, 31% посетовали на устаревшие программы обучения. Стоит отметить, что базой исследования были только те студенты, у которых средний балл был не ниже 4,5. Если бы исследование проводилось по всем уровням успеваемости, то оценки, вероятно, были бы еще хуже. Но влияет ли мнение студентов на состояние процесса обучения?

В российской системе высшего образования главным человеком в учебном процессе является преподаватель. Он вершит судьбы студентов, мысли которых в основном вертятся вокруг того, как сдать экзамен, а не о том, как получить максимум знаний и навыков. У студента нет реальной возможности голосовать рублем, как это сложилось в других сферах, а, следовательно, и нет серьезного влияния на качество учебного процесса.

В вузах учат уже взрослых людей, но забывают об этом

В течение своего взросления ребенок двигается по пути развития рационального мышления ^[3]. Одним из аспектов рационального мышления ^[3] является целесообразность, иными словами человек все чаще задается вопросом «Зачем?» Если вспомнить, то уже в старших классах можно услышать со стороны школьников этот вопрос, заданный по отношению к тому или иному материалу.

И чем дальше, тем сильнее этот вопрос оказывает влияние на способность человека усваивать что-то новое. Если он не получает настоящего ответа, который ему предельно понятно продемонстрирует (лучше не на словах) необходимость этого материала для реальной жизни, то мозг ^[3] просто не будет воспринимать новую информацию. И это является одним из важнейших принципов (но не единственным) такой науки как андрагогика ^[4].

Андрагогика, в противовес педагогике, занимается вопросами обучения именно взрослых. Это наука получила свое развитие в начале-середине XX века, но так и не до конца проникла во все учреждения, имеющие отношение к обучению взрослых. Вузы — не исключения. Если взять практически любую программу, то можно заметить, что первые два года обучения — это сплошь теоретические, фундаментальные дисциплины, дающие знания «впрок».

Первые две названные претензии свидетельствуют о структурных проблемах в формальной системе образования. У нее есть по сути дела два контрагента:

1. рынок труда, который является потребителем продукции вузов,
2. студенты, которые хотят быть востребованы и в общем-то еще и получать удовольствие от процесса познания. Факты нам говорят о том, что у системы образования в текущей конфигурации отсутствует нормальное взаимодействие с обоими участниками процесса, и чтобы изменить это, потребуется децентрализация и внедрение рыночных механизмов.

Децентрализация — для того, чтобы позволить вузам самим решать по каким программам им готовить специалистов. Это повысит разнообразие на рынке. А внедрение рыночных механизмов поможет развиться настоящей конкуренции между вузами не только по уровню преподавателей, но и опять же по программам, форматам и подходам к обучению, что автоматически решит и третью названную претензию.
Количество усилий, чтобы добиться этого, может быть колоссальным, поэтому, возможно, проще, действительно, не ремонтировать старую вещь, а перейти на новую. Но существует ли альтернатива?

Года 3−4 назад многие медиа пестрили заголовками в духе: «Онлайн-образование убьет вузы». Как и у любой новой технологии, у MOOCs (massive open online courses) на тот момент были завышенные ожидания, связанные с тем, что благодаря им мы будем жить в совершенно другом мире. Прошло некоторое количество времени, и мы можем подвести некоторый промежуточный итог. Возможно, действительно, выросла заслуживающая внимания альтернатива?

Достоинства онлайн-образования

Стоимость

Одним из важных достоинств онлайн-курсов является их стоимость. Поскольку массовый онлайн-курс является, по определению, массовым продуктом, то с точки зрения бизнес-модели производители могут себе позволить максимально снизить цену для пользователя. Многие вообще являются бесплатными, а оплата происходит только за возможность получить верифицированный сертификат или проверку заданий. Например, в Coursera ^[5]можно пройти одну из специализаций в рамках тарифа 2 935 руб. в месяц.

Инесса Роман-Погоржельская, Coursera: «Человек вроде меня нужен, чтобы вдохновлять вузы» ^[6]

Специализация может длиться разное количество времени. Например, Dynamic Public Speaking Specialization состоит из 4 курсов по 5 недель, что трансформируется в 5 месяцев прохождения всей специализации. Стоимость соответственно будет в районе 15 тыс. руб.

Доступность

Человек может проходить онлайн-курс потенциально из любой точки мира, даже будучи жителем неблагоприятной страны с плохим уровнем системы образования. Он может это делать в любом удобном месте, где есть интернет: дома, лёжа на диване, на рабочем месте, в общественном транспорте.

Наличие рыночных механизмов

В рамках системы онлайн-курсов человек может составить себе программу обучения из разных курсов разных провайдеров. Таким образом, увеличивается потенциальная мобильность студента в том смысле, что он может уйти и перейти к конкурентам, если ему не понравилось качество обучения в рамках одного какого-то курса. Помимо этого в текущем виде система онлайн-образования является полностью децентрализованной. Существует большое разнообразие курсов разных тематик.

НИУ ВШЭ делает больше пятой части от общего числа онлайн-курсов в России ^[7]

Глядя на эти достоинства, складывается впечатление, что онлайн-образование лишено, по крайней мере, тех структурных проблем, которые мы декларировали по отношению к вузовскому образованию. Но так ли все радужно на самом деле?

Проблемы онлайн-образования

Форма

К сожалению, довольно часто это все тот же вузовский формат обучения с преподавателем, считающим, что учить студентов — это значит прочитать монологом две пары лекций, только теперь между студентом и преподавателем возникает дополнительный барьер — экран устройства.

Чрезмерное использование силы воли и самодисциплины

В процессе онлайн-обучения студенту дается слишком много свобод и выбора. Как пример, мы можем посмотреть видео сейчас или через час, а может быть вообще завтра, потому что друзья позвали встретиться сегодня. А завтра возникло что-то опять более срочное или важное.

Другой пример — это разбивка контента на небольшие видео по 5−15 минут. Разработчики таким образом предоставляют человеку делать постоянный выбор: мне посмотреть следующее видео или отвлечься на что-то еще.

В результате процесс обучения не получает высокого приоритета в списке дел. Долго на силе воли не продержаться, и нужна какая-то система, которая бы поддерживала и двигала вперед, помимо силы воли.

Низкая вероятность дойти до конца

Указанные выше проблемы в результате приводят к низкой вероятности, что студент, записавшись на курс, дойдет до его конца и получит сертификат. Гарвард, имеющий свою собственную онлайн-платформу, недавно представил исследование ^[8], согласно которому в среднем только 6% от изначально зарегистрировавшихся получают сертификат.

Правда, они справедливо предположили, что на бесплатный курс приходит большое количество людей, которые хотят просто посмотреть, что это такое, и не имеют четких намерений, и сделали опрос на входе. Выяснилось, что среди людей, которые изначально заявляли, что хотели бы получить сертификат, доля его получивших увеличилась до 22%. Это прогресс по сравнению с 6%, но по-прежнему, большая часть людей (78%) его не получила, хотя изначально указывала это в качестве своих намерений.

Логично и другое предположение: поскольку курс бесплатный, то участники не осознают его ценности, и спокойно отказываются его проходить по ходу. Для того чтобы проверить эту гипотезу, необходимо взглянуть на данные тех онлайн-платформ, где для записи на программу требуется заплатить за программу.

К такого рода платформе относится Udacity. К примеру, у них есть программа VR Developer ^[8], состоящая из трех модулей, каждый из которых стоит 400 долл. Итого, 1 200 долл. за программу. По их словам, доля людей, успешно завершивших программу, составляет 12−25%. То есть 75−88% участников платят деньги и все равно не доходят до конца.

Более позитивные данные есть у Coursera. Несколько лет назад они сделали возможность за дополнительную плату получить верифицированный сертификат, который подтверждает, что студент выполнял задания самостоятельно. Конверсия в этой группе пользователей составила 70% ^[9]. Затем, Coursera ввела специализации — возможность пройти несколько курсов в одной сфере и получить опять же сертификат.

Конверсия в этой группе оказалась равной 60% ^[10]. Однако, возможно стоит на это взглянуть критически: не удивительно, что среди людей, которые отказались проходить курсы бесплатно, конверсия оказалась высокой. По всей видимости, им этот сертификат важен либо для резюме, либо для текущего работодателя, который и оплатил их обучение.

Это означает, что стимул не столько в том, что студент платит деньги, а в том, что у него существует сильная внешняя мотивация в получении именно сертификата. В той группе, которая решила не платить за сертификат, конверсия осталась на уровне 10%.

Получается, что массовые онлайн-программы не очень подходят в качестве полной альтернативы вузовскому образованию. Достаточно провести мысленный эксперимент, представить, что в один момент вузы исчезли, и все студенты теперь должны обучаться на массовых онлайн-курсах с вероятностью получить сертификат по программе в районе 10−25%.

Резюме

• Вузовскому образованию требуется децентрализация и внедрение рыночных механизмов, уход от жестких стандартов. Вузам необходимо развязать руки и тогда появятся новые интересные форматы.
• В противном случае, нужно менять роль вузов и не ожидать от них подготовки специалистов к рынку труда. Получение профессии отдать сфере профессионального образования.
• Возможно, будущее не за массовыми онлайн-курсами, а за качественными программами и платформами, где студент и преподаватель могут заниматься один на один. В таком виде, обучение перестанет быть массовым и существенно возрастут издержки.
• И вузам, и онлайн-курсам нужно больше думать о психологии обучающихся, заботиться об их мотивации и вовлечении. Сериалы мы, например, очень любим смотреть, и это затягивает. Необходимо пользоваться современными знаниями в области neuroscience, понимая как работает человеческий мозг ^[3], память, усвоение информации.