Как сисадмины без образования по модели Голодец опустят Россию в рейтинге ИКТ

На днях вице-премьер Ольга Голодец сделала резонансные комментарии по поводу высшего образования. В качестве профессионала, которому университет не нужен, почему-то был выбран сисадмин. «Системный администратор — это сегодня профессия, которая в мире не требует высшего образования», — сказала ^[1], между прочим, вице-премьер.

Тут стоило бы сделать одно техническое замечание. Может быть, замечание и не особо важное, но вряд ли для всех очевидное. Если бы по щучьему велению можно было уменьшить долю лиц с высшим образованием до «приличествующей» нам, пропорциональной нашему душевому ВВП, то наши международные рейтинги ИКТ сразу упали бы. Не очень сильно, но непредсказуемо, заметно и обидно. И здесь не стоит искать глубоких причин, просто алгоритм составления самых известных рейтингов учитывает уровень образования.

Скажем, в рейтинге Международного Союза Электросвязи (МСЭ) у нас много очков только по одному показателю — а он отражает исключительно уровень образования. И если показатели образования обрушить до полагающегося нам по экономическому рангу, как, скажем у Бразилии или Китая, то Россия в рейтинге ИКТ, составленном МСЭ со своего 45-го места сползла бы обратно на 63-е, которое так расстраивало президента Медведева в 2009 году. А оно расстраивало, о чём свидетельствует цитата из интервью тогдашнего заместителя министра связи, Наума Мардера (кстати — автора интересной книжки о развитии ИКТ):

Президент недавно говорил о том, что Россия заняла всего лишь 63 место в рейтинге Международного союза электросвязи. Эта цифра складывается из ряда показателей. Телефонная плотность — 32 аппарата на 100 жителей, 68 место. Услуги подвижной связи — 140 абонентов на 100 граждан, 16 позиция. Проникновение широкополосного доступа — 9 линий на 100 жителей, 64 место, интернета — 33 абонента на 100 жителей, 79 строчка.

Планируется, что к 2015 году во всех перечисленных областях произойдет положительная динамика. Телефонная плотность повысится до 45 телефонов на 100 жителей. Проникновение подвижной связи — до 150 абонентов на 100 граждан, интернета — до 70 на 100 жителей, ШПД — до 60 линий на 100 граждан. Таким образом, в новом рейтинге мы планируем занять где-то 23−25 место.

Это интервью было взято ^[2] изданием CNews в 2009 году. Я часто использую эту выдержку как пример случая, когда цели по отдельным показателям ставятся вполне достижимые, но итоговая — место в рейтинге — заведомо бессмысленна. Мардер имел в виду именно тот рейтинг, который я привожу в пример

Показатель IDI (ICT Development Index), который составляет МСЭ — это взвешенная сумма, куда входят три слагаемых (методика ^[3]). Первое слагаемое — доступ или инфраструктура, приносит нам 7,2 балла, второй — использование ИКТ — 5,5 баллов, а третий — навыки использования — 9,0 баллов. Веса первых двух показателей составляют 0,4 а третьего — 0,2. Третий — это как раз навыки. Давайте в качестве эксперимента понизим свои «навыки» до уровня Бразилии (7,2) или Китая (7,0). Тогда наш средний балл упадёт приблизительно до 6,5.

Изменения, вроде бы, небольшие, но достаточные, чтобы «притопить» нас с нынешнего 45-го места на 51-е — к Болгарии, Аргентине и Оману. Может быть, и не так уж глубоко. Зато навсегда. И — по нашему собственному хотению и велению.

В реальности, если это и произойдёт, то нескоро. Тогда будут другие технологии, другие рейтинги, другие показатели. Однако вряд ли сознательная расправа с собственной системой образования сведётся к «побочному эффекту» в виде понижения каких-то рейтингов, на которые сейчас, скорее всего, никто уже не обращает внимания. Вряд ли мы снова услышим, как президент требует повысить место в рейтингах, а замминистра послушно обещает это исполнить.

Припасть по «навыкам» — в наших силах, но вот вот вырасти по «доступу» или «использованию» — очень сложно. Из трёх показателей, самое низкое наше место ^[4] — 48-е — по показателю «доступа». Кто же занимает первые строчки этого рейтинга? Люксембург, Исландия и Гонконг. А из чего состоит показатель? Из уровня проникновения домашних телефонов, SIM-карточек, доли домохозяйств с компьютерами и с Интернетом и, наконец, из международной пропускной способности на душу населения. Отсюда вытекает, что за собственный контент очки не начисляются, а скорее наоборот. Может быть, это компенсируется в какой-нибудь другой категории баллами за собственные поисковые машины, социальные сети, сервисы и платёжные системы. Если бы отражалось не только потребление, но и производство, то, возможно, наша паутинная диаграмма ^[5] украсилась бы солидным выступом, там где у большинства был бы полный провал.

Увы, в рейтинге, который называется «Рейтинг развития ИКТ» производство не отражается вообще никак. Велик ли для нас смысл развиваться в том направлении, которое отражает этот показатель? Можем ли мы в нём войти в двадцатку? И ради чего? Впрочем, не хотелось бы уходить в сторону обсуждения целесообразности использования рейтингов — я и не считаю их полезным инструментом. Но раз уж президент требовал, а министерство обещало, почему бы не прикинуть, чем грозят изменения.

Читатель спокойно сравнит 2015-й с 2010-м и заметит, что сейчас Россия — 45-я, а не 64-я в рейтинге. Пусть не 23-я или 25-я, но улучшение позиция — заметное! Парадоксальным образом, именно по «навыкам» наш ранг вырос сильнее всего. Мы поднялись на 11 позиций, с 30-го места до 19-го. Причина — рост показателей по «secondary enrollment». Тут я не до конца разобрался, что бы это могло значить — может быть, одиннадцатый класс, может быть лицеи… Революция в этой сфере прошла как-то мимо моего внимания. А может быть, просто министерство отправило в МСЭ более новые показатели.

Так или иначе, «навыки» — это единственный подындекс, по которому целевое место, обещанное минсвязи в 2009 году, были достигнуто — мы вошли в топ 25 рейтинга. Забавным образом, это — единственный показатель, про который замминистра ничего не говорил — но ведь это и не в его компетенции. Странно выглядело бы, если бы замминистра связи планировал увеличить число лицеев.

А в двух других подындексах позиции слабо улучшились. Как же так? В общем-то, ничего удивительного тут нет, поскольку другие страны не стоят на месте, и ресурсы у них есть. Скажем, Саудовская Аравия за тот же период по индексу «доступа» вознеслась с 56 места на 40-е и обошла Чехию! А Оман с 68-го места поднялся на 43-е, обскакав, Россию.

Я не стану возражать, что провести оптику в оазис, где два шейха играют в шахматы, проще. И, повторюсь — не хочу углубляться в смысл рейтингов. Рейтинги — не для тех, кто между 45-м и 64-м местами.

Я знал нескольких системных администраторов без высшего образования, но не знаю ни одного, который не старался бы всё-таки закончить вуз. По-видимому, речь идёт не о требованиях «снизу», идущих от самих системных администраторов, которые хотят работать, но не могут по причине отсутствия диплома. Хотя за госучреждения не поручусь — не знаю.

Конечно, вопрос о распространении высшего образования — как инновации — куда серьёзнее рейтингов. Это вопрос о том, что мы собираемся производить и продавать в будущем. По ходу обсуждения высказываний вице-премьера, внимание обратили и на тот факт, что пока что доля лиц с законченным высшим образованием в нашей стране составляет лишь 23%. До поголовного охвата пока далеко, даже если молодёжь будет поступать в вузы теми же темпами, что сейчас. Замечу лишь, что США число вузов приближается к пяти тысячам, и американцы хотят и будут продавать свои образовательные услуги глобально.