В своей книге «Internet of things ^[1]», опубликованной издательством Массачусетского технологического университета, профессор, журналист, писатель — автор серии из семи книг о бизнесе и технологиях Сэмюэл Грингард (Samuel Greengard) детально анализирует, как всевозможные сетевые устройства, объединенные в единую сеть заново конструируют нашу повседневную реальность и какие риски связаны с отсутствием возможностей человека взять этот процесс под полный контроль. Сегодня, как и обещали в предыдущей тематической статье ^[2], мы хотели бы предоставить вашему вниманию публикацию, посвященную этой теме, с учетом мнений разнопрофильных специалистов, изучающих феномен ИВ.

Будущее уже здесь

История развития технологий всегда неразрывно связывала человека с оптимистическими, и, зачастую, утопическими ожиданиями более здорового, счастливого и свободного от рутинной работы будущего. С каждой новой накатывающейся на нас технологической волной неизбежными оказываются и многочисленные изменения. Часть из них влияет на нашу жизнь положительно, часть — отрицательно, а последствия некоторых из них для «modern man» прогнозировать сегодня просто невозможно. И стремительно врывающийся в наш быт Интернет вещей (ИВ) — не исключение.

Никто не станет отрицать, что подключенные устройства и системы стимулируют повышение автоматизации процессов, несут человеку новый уровень комфорта и, в ряде случаев, способствуют росту эффективности. Возможность углубляться в потоки данных способна трансформировать каждую отрасль — от транспортных систем и органов правопорядка — до сельского хозяйства и производства.

ИВ, развиваясь и повышая уровень безопасности и знаний также обещает более дешевые и совершенные товары и услуги. Так, к примеру, встраивая сенсоры в привычные для нас предметы — одежду, упаковку для еды, бытовую технику или медицинские приборы, производители создают для нас совершенно иной и потенциально намного более совершенный уровень реальности.

Неоспоримые преимущества открываются и в индустрии продаж, где возможности производителя и продавца смогут гибко и динамично адаптироваться к потребностям потребителя. Одно из открывающихся преимуществ в этом случае — возможность быстро и эффективно находить дефекты и проблемы и изымать такие продукты из товарооборота. Система, подключенная к потоку данных и аналитике в режиме реального времени позволит оперативно корректировать расписание поставок, объемы и номенклатуру производства, ценообразование и другие критерии, позволяющие поддерживать динамику продаж и потребления на оптимальном уровне.

ИВ — мягкое проникновение

Согласитесь, ведь это замечательно: оснащенная сенсорными датчиками система орошения оптимизирует процесс полива и в реальном времени экономит энергию и бюджет домовладельца. Подключаясь к интернету, система мониторит данные о погоде для настройки интенсивности полива с учетом того, ожидается ли дождь в ближайшее время. Далее, если подобная система будет работать в масштабах города или экопоселения, то это положительно скажется на управлении водными ресурсами и экономии уже на уровне городского бюджета. Показатели эффективности повысятся еще более, если в пределах одной информационной системы будут увязаны дома, коммерческие и муниципальные организации. Но уже на этом этапе возникает вопрос: что произойдет, если кто-то пожелает взломать систему и истощить запасы водных ресурсов? И что будет, если, к примеру, злоумышленники взломают и остановят всю систему городского автономного транспорта?

Очень привлекательны с точки зрения кибершпионажа и для нанесения ущерба различного рода и масштаба в мире тотального ИВ оказываются беспилотники. Приобретение с этой целью даже недорогого дрона при определенной модернизации программно-аппаратных средств позволит без особых проблем взломать видеокамеру или подключенную гарнитуру Google Glass, окунуться в микромир частной жизни их владельцев или завладеть личными конфиденциальными данными. Так в зоне риска, например, может оказаться важный документ, оставленный на кухонном столе и т. д. и т. п. Другой убедительный пример существования обратной стороны интернета вещей продемонстрировал специалист по компьютерной безопасности из Новой Зеландии Джек Барнаби еще в 2011 году. В ходе конференции McAfee FOCUS 11 он продемонстрировал, как по Wi-Fi с расстояния в 90 метров заставить инсулиновую помпу произвести инъекцию 100% содержимого в поджелудочную железу и вызвать тем самым смерть пациента. Второй пример, повергший публику в состояние шока — демонстрация им возможности управлять и при желании останавливать работу кардиостимулятора с 9–15 метров при помощи планшета.

Реальны ли подобные сценарии при нынешнем уровне защиты проводных и беспроводных коммуникаций и ИВ в целом? — Вполне.

С другой стороны, что произойдет, если какой-либо из монополистов программно-аппаратных средств ИВ или правительство каким-либо из своих постановлений заблокируют доступ к определенному электронному контенту? Очень красноречив и ироничен в этом отношении пример из обозримого прошлого, когда в 2009 году, после расхождения во мнении по ряду вопросов с издателем, IT-гигант Amazon временно и без всяких уведомлений ограничил доступ к роману Джорджа Оруэлла «1984». Копии электронной версии книги за один день внезапно исчезли с читалок Kindle у пользователей по всему миру.

Уже сегодня абсолютно ясно, что помимо очевидных преимуществ ИВ, по крайней мере на стадии его становления, неизбежно принесет новые трудности, связанные с безопасностью и конфиденциальностью, и, безусловно, наполнит нашу жизнь в новом цифровом мире доселе незнакомыми вызовами. ИВ, без всякого сомнения, станет предметом споров и разногласий широкой общественности, заставит по-новому взглянуть на вопросы, связанные с богатством и бедностью, в корне трансформирует существующее законодательство.

Умные системы или глупые люди?

Один из основных вопросов, волнующих исследователей проблемы ИВ, далеко не праздный, и заключается в следующем: глупеют ли люди (буквально), используя умные устройства? Как влияют умные устройства на наш интеллект? В памяти современных смартфонов хранятся десятки тысяч контактов, GPS-навигаторы прокладывают для нас маршурты, браслеты на запястьях следят за уровнем расходуемых калорий и физическими нагрузками. Все это было невозможно представить себе еще десяток лет назад. Но как выглядит обратная сторона медали в этом случае?

В результате люди освобождают себя от необходимости запоминать наизусть даже самые важные телефонные номера, бумажные атласы с картами пылятся бесполезным грузом на полках кладовок или отправляются за ненадобностью в мусоропроводы, и, вопреки беспрецедентно легкому доступу к инструментам для занятий фитнесом, ожирение и прочие болезни, связанные с прогрессирующей тенденцией к малоподвижному образом жизни и неправильному питанию, оборачиваются для общества в одну из острейших глобальных социальных проблем. Парадокс, но с каждым днем все явственнее прослеживается причинно-следственная связь: чем больше дел совершают за нас умные устройства, тем меньше мы контактируем с естественной окружающей средой, тем меньше находимся в гармонии с нашим естественным ритмом и тем меньше склонны всесторонне тренировать свое тело и свой мозг ^[3]. И это подтверждает упрямая статистика.

Психолог и писатель Дуглас Лайл называл этот феномен «ловушкой удовольствия». Человеческому мозгу ^[3], по его словам, совершенно естественно выбирать наиболее простой и приятный способ совершения действий, требующий от него минимума энергетических затрат. Но самый простой путь здесь далеко не всегда оказывается самым лучшим и безопасным. Николас Карр, автор книги «Пустышка. Что интернет делает с нашими мозгами», поднимает вопрос о «мгновенной информационной культуре интернета» как о чем-то таком, что непременно будет прогрессировать в своем развитии с появлением и развитием ИВ. «Теперь мой разум приспособился воспринимать информацию именно так, как ее преподносит нам сеть: в виде быстро движущегося потока отдельных частиц. Когда-то я с головой погружался в пучину слов и смыслов. Теперь я, словно на водных лыжах, легко скольжу по их поверхности», — такое убеждение, основанное на личном опыте, в 2008 году он высказал в своей статье для The Atlantic.

Хотя исследователи делают лишь первые шаги в изучении процессов когнитивного мышления ^[3] и того, как и в какой степени его форматирует и переформатирует развивающийся цифровой мир, уже сегодня ясно одно: наш мозг ^[3] адаптируется и все больше приспосабливается к новым технологиям и способам подачи информации. Логическим продолжением становится вопрос: будем ли мы добровольно развивать свой интеллект или наши естественные способности в обозримом будущем померкнут на фоне динамично прогрессирующего искусственного интеллекта?

Интернет вещей и информационное неравенство

В 1990-х, когда Интернет начал обретать подобие современных очертаний, одной из самых серьезных проблем стала проблема цифрового барьера. А проявилось т. н. «информационное неравенство» как следствие неравенства экономического и социального. На самом базовом уровне преимуществами цифровых технологий смогли, как впрочем и сегодня, воспользоваться те, кто располагал доступом к данным, информации и знаниям. Те же, у кого не было, нет и в перспективе не окажется доступных цифровых инструментов, включая сам доступ к Интернету, будут терять возможности получения образования, преимущества карьерного роста и прочих аспектов жизни, определяющих ее качество в современном мире. Плата за место в цифровом мире в «эпоху ИВ» повысятся в разы.

Хотя подключенные к сети холодильники, автоматически формирующие списки покупок и оснащенные сенсорными датчиками системы освещения и не способны поменять чью-либо жизнь коренным образом, в конце концов, технологии все-таки отсеют тех, кто не подключен к сети. Кто-то будет вынужден лишить себя самых базовых инструментов и функций для упрощения собственной жизни, а кто-то будет вынужден больше работать, чтобы получать достойную зарплату. И здесь, вероятно, будет уместна аналогия между цифровыми технологиями и их отсутствием и обработкой земли на ферме с помощью ручных инструментов или комбайна.

В стратегическом плане последствия могут оказаться очень серьезны. Так, например, в здравоохранении микроскопические подключенные внутри тела сенсоры и нательные устройства на запястье или одежде смогут продуцировать колоссальный объем сведений о состоянии нашего здоровья. Врачи получат возможность определять состояние пациента, следить за развитием болезни в реальном времени, назначать и корректировать оптимальную дозу лекарственных препаратов. Такие сенсоры смогут оценить риски сердечного приступа или возникновения раковой опухоли на ранних стадиях и помочь предотвратить удар. Но очевидно, что те люди, которые не будут пользоваться подключенными системами, и вообще целые регионы и страны, в которых подобные технологии окажутся малодоступны, не получат этих преимуществ. Их достоянием в лучшем случае по-прежнему останутся лишь устаревшие и гораздо менее эффективные методики и процедуры.

Похожие проблемы просматриваются и в сфере образования. Сегодня школы и преподаватели только приступают к освоению возможностей ИВ. Подключенные устройства и тегированные системы открывают уйму новых возможностей, включая исследования при помощи RFID-тегов (англ. Radio-frequency identification, радиочастотная идентификация), мир дополненной реальности и прочие практические возможности использования сенсоров, планшетов и других устройств, способных качественно изменить эффективность процесса обучения. Будут ли более богатые в цифровом отношении люди преуспевать за счет тех, кто беднее? Обеспечит ли подкованность в цифровом мире в перспективе доступ к лучшим рабочим местам? И здесь не все столь однозначно. Некоторые исследователи (например, Марсель Буллинга, писатель и футуролог) придерживаются мнения, что ИВ может ускорить тенденцию «потери квалификации». Согласно прогнозам писателя, «дети будут учиться меньше, но на кратковременном этапе «достигать» больше». Уже в ближайшем будущем, считает Буллинга, будет утрачена необходимость, а со временем — и способность установления фактов по памяти, потому что интересующие в данный момент факты будут доступны в режиме реального времени.

Цифровая рассеянность, это как?

Трудно не согласиться с тем, что смартфоны сегодня превратились в основное средство коммуникации. Но уже высказываются определенные опасения в связи с использованием этих устройств в автомобилях, ресторанах, медицинских учреждениях и других ситуациях и местах. Безусловно, они меняют природу социального взаимодействия, но, как считает ряд исследователей проблем интеграции человека в социум высоких технологий, меняют к худшему. Шерри Теркл, профессор социальных исследований науки и технологий в MIT, автор книги «Одиночество вместе: почему мы ожидаем от технологий больше, чем друг от друга», полагает, что и здесь скрываются достаточно серьезные причины для опасений. «Передовые технологии беззастенчиво вторгаются в нашу жизнь, замещая реальные отношения с людьми», — говорит она.

То, что последствия «цифрового метастазирования» далеко не всегда сулят человеку блага подтверждает и бескомпромиссная статистика. Согласно последним исследованиям, время и энергия, расходуемые на концентрацию внимания у человека современного сокращается. В то же время наш интерактивный мир, состоящий из бесчисленных гиперссылок, помимо нашей воли, формирует мировоззрение, предполагающее мгновенное вознаграждение за приложенные усилия. Более 64% респондентов, опрошенных в ходе экспериментов, утверждают что современные технологии «больше отвлекают студентов, чем помогают им в учебе». Альтернативные исследования показали, что многие из них, как и многие из представителей офисного персонала, проводят значительную часть полезного времени, блуждая по фейсбуку или твиттеру.

Обилие информации, поступающей одновременно отовсюду и в разной форме снижает нашу способность к критическому мышлению ^[3]. Патрисия Гринфилд, заслуженный профессор психологии UCLA и директор Центра цифровых мультимедиа для детей в Лос-Анджелесе, обратила внимание на следующий факт. Студенты колледжа из ее группы, отслеживающие краткие сводки новостей по CNN, которые сопровождались бегущей строкой, рекламой и информацией о погоде запоминали ключевую информацию, сообщаемую ведущим, значительно хуже чем те, которые смотрели тот же выпуск с тем же ведущим, но без бегущей строки и другой сопутствующей информации. Исследования, проведенные Гринфилд указывают на то, что мультизадачность однозначно «мешает людям качественно и глубоко воспринимать информацию».

Определенное беспокойство вызывают и пешеходы с автомобилистами: примерно треть всех столкновений, в соответствии со статистикой, происходит в результате невнимательности водителя, разговаривающего в пути по телефону или набирающего текстовое сообщение. По оценкам исследователей проблемы, около 8% пешеходов и велосипедистов Нью-Йорка в период с 2008 по 2011 год были травмированы на проезжей части во время использования мобильных телефонов, плееров и прочих личных гаджетов. В связи с развитием ИВ рассматриваемый вопрос здесь можно сформулировать так: окажутся ли способны и заинтересованы разработчики и инженеры создавать интегрированные программные комплексы для жесткого управления потенциально сложными и небезопасными процессами или же человек будет отдан «на откуп» непрерывно прогрессирующим цифровым системам, которые будут поглощать его внимание со временем все больше и больше?

ИВ и правовое поле

Революционные изменения в связи интеграцией цифровых технологий неизбежно коснутся и законодательной базы по всему миру. Все больше споров сегодня связаны с вопросами правообладания, распределения ответственности и ресурсов в таких сферах, как интеллектуальная собственность, авторское право, клевета, торговые марки, интернет-преступность, кибершпионаж. Джонатан Бик, адъюнкт-профессор интернет-права юридического факультета Ратгерского университета, разъясняет: «Правовая система изо всех сил пытается не отстать от современных технологий. А фундаментальная проблема состоит в том, что такое понятие, как международное право, весьма и весьма размыто и относительно. Бывают двусторонние договоренности, конвенции и соглашения, которые пытаются урегулировать конфликт между сторонами. Но, как правило, буква закона действует только тогда, когда его соблюдение обеспечивается силой».

Самое главное препятствие, по мнению Паулины Райх, директора Института компьютерной безопасности Азиатско-Тихоокеанского региона в Токио и соавтора книги «Право, политика и технологии: кибертерроризм, информационная война и интернет-иммобилизация», состоит в следующем: «То, что в одной стране выходит за рамки закона, может быть законно в другой». В конце концов такая ситуация становится причиной того, что в вопросах, касающихся юрисдикции и приведения в исполнение обязательств, разобраться зачастую оказывается просто невозможно. Количество спорных ситуаций, связанных с отсутствием единого юридического законодательства усугубляется тем, что данные беспрепятственно курсируют по серверам, устройствам и облачным сервисам. В результате определить в каждый конкретный момент времени где хранятся данные, ставшие предметом разногласий, и кто именно может возбудить по ним иск оказывается практически невозможно.

Многие ведущие специалисты правоведы солидарны во мнении: существующая законодательная база уже не в состоянии противодействовать рискам, которые открываются злоумышленникам всех мастей благодаря современным компьютерам и коммуникационным технологиям.

Развитие ИВ в существующих реалиях превратит международное (да и не только) правовое поле в поле для бесчисленных экспериментов. Отсутствие на сегодняшний день базовых инструментов для мониторинга данных, особенно с учетом возможности их неоднократных изменений «на лету» создаст море дополнительных проблем.

Особый статус приобретает в этой связи и понятие распределения ответственности между частными владениями и организациями, ведь, чем больше домов и организаций подключится к сети, тем острее обозначатся сразу несколько ключевых вопросов: кто именно несет ответственность за проблему, поломку, возможные сбои в работе, особенно в случае, если они стали серьезного материального ущерба, травмы или смерти?

Что произойдет, если одна из стран и ее законодательные органы в какой-то момент откажутся сотрудничать с международным сообществом? Как быть, если сугубо личная информация станет достоянием широкой общественности в результате неудачной комбинации целого ряда событий, ни одно из которых само по себе нельзя признать главной причиной?

* * * * *

Вопросов, связанных с обратной стороной технологической модели, как мы видим, накопилось не мало, а побывали мы лишь на верхушке айсберга. Но пути, альтернативного техногенному у человечества в ближайшей, да и отдаленной перспективе, похоже, не просматривается. А посему единственным выходом из ситуации сегодня становится поиск и интеграция решений, позволяющих человеку разумному учиться балансировать между рисками и методами защиты от них. И именно технологии должны в перспективе помочь человеку обеспечить возможность оставаться свободным от проблем, которые они же создают в своем развитии, причем обеспечить как на практическом, индивидуальном, так и на законодательном уровне.

_{По материалам T&P ^[4] и книге Сэмюэла Грингарда Internet of things ^[1]}

---

На этом всё, с вами был простой сервис для выбора сложной техники Dronk.Ru ^[5]. Не забывайте подписываться на наш блог ^[6], будет ещё много интересного…

^[5]

[7]	[8]	[9]
Почему интернет-магазины отдают деньги за покупки? [7]	Обзор Xiaomi Mi Air Purifier 2 или как очистить воздух мегаполиса? [8]	Верните свои деньги — Выбираем кэшбэк-сервис для Aliexpress [9]

Автор: Dronk.Ru

Источник ^[10]