Работая в библиотеке с историческими материалами на тему дискуссий об искусственном интеллекте в Советском Союзе, наткнулся на заметку 1962 г. инженера А. Стройло, решил, что кому-то также может быть интересно её прочитать, поэтому публикую её здесь.
По-моему, ничего страшного
Меня очень волнуют проблемы кибернетики и как физика, и как лирика, и, главное, как человека, живущего в XX веке.
В 1953 году я начала работать инженером. В то время у нас кибернетикой еще пугали детей, и в институте я о ней не слышала, хоть и училась на радиофакультете. И вот на работе молодой математик горячо пытался доказать, что когда-нибудь будет построена «думающая» машина, которая сможет совершенствоваться сама, без участия своего конструктора. Помню, как я отстаивала свою (мне тогда казалось, «материалистическую») точку зрения. Мои доводы сводились к печально известной формуле: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!»
Сейчас я бы не стала так горячо и так беспочвенно спорить со своим товарищем! Не потому, что стала старше и осторожнее, а потому, что вместе со всеми людьми я научилась по-иному — смелее — мыслить, кроме того, достижения самой кибернетики заставляют отнестись с уважением к перспективам этой удивительной науки.
Мы непозволительно долго смеялись над кибернетикой. Теперь нам приходится догонять. Догоняем мы быстро. Если обратиться к истории техники, то встретишься с таким парадоксом: не было ни одного крупного открытия, которое не опрокидывало каких-то вековых понятий и законов, и в то же время без этих вековых понятий и законов не удалось бы прийти к открытию нового. Каждое открытие — это какой-то участок, отвоеванный человеком у природы. Нам кажется очень простым увеличение мускульной энергии человека в миллионы раз с помощью механизмов. Нас не очень-то удивляет, что за полтора часа можно облететь «вокруг света», хотя еще сравнительно недавно все это казалось сказочным.
Область чувств и — более сложная область, она пока изучена меньше. Поэтому вторжение в эту область некоторым кажется чуть ли не шарлатанством. Но восклицания — «Ах, машина «не может чувствовать!» — звучат несколько сентиментально. (Я бы даже сказала, если бы не была женщиной, «по-дамски».) Кибернетика сейчас только начинает воспроизводить «отдельные движения» человеческого , но делает это успешно.
Уже не может подвергаться сомнениям логика электронных машин, память и вычислительные способности. В этом могли убедить работы над расшифровкой писмен майя. По-моему, не должно быть никаких сомнений, что машина научится «мыслить», что ее «мышление» в определенных его сторонах будет идти даже с большим коэффициентом полезного действия, чем у человека. Тем самым такая машина и окажется полезной для человека.
Теперь немного о «машинном бунте».
Обратимся опять к истории техники. Все крупные изобретения и открытия, начиная от колеса и кончая ракетной техникой, до сих пор использовались человечеством всегда в двух противоположных направлениях: для созидания и для разрушения, для жизни и для смерти. На таком же распутье стоит и кибернетика. Ее можно научить служить человеку и можно научить поработить человека. Но эта проблема заложена не в самой науке кибернетике и не в электронной технике, а в социальной сфере. В конце концов при определенном «социальном заказе» и электрический утюг можно сконструировать так, что он нагреется до 200°С и поползет на своего хозяина, но так как мы уверены в человеколюбии конструкторов утюга, то спокойно включаем вилку в розетку.
Наверное, уже лет через 50 на улицах будут стоять ряды автоматов. Может быть даже, среди них будут автоматы-парикмахеры. Конечно, женщины первое время будут смеяться над автоматами и не доверять им. Но обязательно найдется Ева. Прическа понравится ее подруге, начнется эпидемия... Но разве можно себе представить, что одной из клиенток автомат случайно или нарочно откусит голову, а администрация разведет беспомощно руками: «Какие могут быть претензии — кибернетика»...
Поработить человека может только человек с помощью машины, в этом я глубоко убеждена. Но ведь это не значит, что машина вообще враг человека!
Я не верю в помощь машины художникам или поэтам в таком плане, как это представляется академику Петрову. Мне абсолютно не нужен редактор, который скажет, что в размере или в ритмике я нарушила правила. Если я это делаю бессознательно, значит, я не поэт, а если я делаю это сознательно, — значит, мне так нужно, я доказываю что-то свое и мне не всегда годятся старые правила. Но я первая побегу записываться на обучение у электронной машины, если она даст мне какие-то сведения по истории литературы, ознакомит с теорией поэтики. А такие машины уже сейчас могут существовать.
Я с нетерпением жду статей о кибернетике, хотя иногда мне кажется, что спорящие стороны не слышат друг друга, а польза от спора может быть только в тех случаях, когда оппоненты уважают предмет спора, стараются понять друг друга.
Хочется пожелать, чтобы спор шел в направлении взаимопонимания, а не раскола между «физиками» и «лириками», потому что все мы делаем одно дело.
А. Стройло, инженер
Москва
Литературная газета, N 77, 30 июня 1962
Автор:
Ars_magna_1308
