В прошлом году мы опубликовали две статьи, в которых пытались предсказать будущее. Мы выбрали десяток биотехнологических компаний, технологии которых могут здорово пригодиться в борьбе с возраст-зависимыми заболеваниями, а может даже и со старением как таковым — кто знает?
Первая статья была посвящена межклеточному матриксу. Межклеточный матрикс — это каркас, в котором держатся все наши клетки. С возрастом его свойства ухудшаются, что влечет за собой кучу неприятностей.
Вторая статья была посвящена проблемам метаболизма: высокий холестерин, ожирение, регуляция чувства голода. В эту статью вошли не все компании, которые нам интересны, и уважительной причины у этого нет: мы просто не успели написать и опубликовать третью статью.
В этих двух статьям мы дали биологическое обоснование тому, почему эти компании интересны. Первая статья была опубликована 2 сентября 2019, вторая — 25 сентября 2019. Как же изменились стоимости их акций за 3 месяца? Вот сводная таблица, зеленым отмечены компании, акции которых выросли, красным — те, где упали:
РНК-интерференция
Прежде всего, хотим отметить нашего фаворита — компанию Alnylam. Они занимаются РНК-интерференцией, у них в линейке уже 2 одобренных и один почти одобренный препарат. За этим достижением стоит череда провалов длиной в 16 лет, краткий пересказ которой можно прочитать здесь.
Полюбуйтесь на график акций: мы опубликовали статью 25 сентября, когда акции стоили по $83,69, а сегодня они стоят уже $115,70!
РНК-интерференция — это способ на время приглушить ген, и уже в следующем году на рынок выйдет препарат Инклисиран (Inclisiran) предназначенный для снижения уровня холестерина. Всего 2 инъекции в год, и холестериновый рецептор активно таскает холестерин в лизосомы, где тот расщепляется. Вот тут этот механизм описан подробнее.
Инклисираном на момент написания статьи владела The Medicines Company, а у Alnylam роялти в 20%. Но уже зимой компания Novartis купила The Medicines Company за $9,7млрд.
Мы не хотим делать неаккуратные выводы. Но подумайте: а вдруг действительно можно приглушить какой-нибудь ненужный ген, “отвечающий за старение”, и тем самым омолодиться, замедлить старение и жить вечно и счастливо? Мы не знаем, какой именно это может быть ген, но технология РНК-интерференции в этом случае может очень пригодиться. И занимается этой технологией не только Alnylam, но и, скажем, Dicerna. Эта компания в нашу статью пока не вошла, хотя могла бы. В конце ноября 2019 года Dicerna и Novo Nordisk признались, что теперь вместе будут разрабатывать препараты от кардио-метаболических заболеваний, связанных с печенью. И другие. В общем, следите за новостями РНК-интерференции.
В первой статье мы также писали о Regulus, дочерней компании Alnylam. Ее дела идут не так хорошо, как у родителя, но тем не менее оставим ее здесь. Путь Alnylam тоже был тернист. К тому же с момента публикации статьи акции Regulus выросли в 2,2 раза, что тешит самолюбие нашего штатного Нострадамуса.
Редкие болезни, имеющие общие механизмы с возрастными болезнями
Мы уже писали в первой статье о том, что разработка уникального препарата для лечения какой-нибудь редкой болезни с последующим перенаправлением для более широкого спектра заболеваний, выведение на более широкий рынок — неплохая стратегия с экономической точки зрения. А что может быть шире рынка возраст-зависимых заболеваний и старения как такового? Особенно сейчас, когда бэби-бумеры наконец-то постарели (дьявольский смех за кадром). Motley Fool приводит этот факт в качестве аргумента к тому, что в фарму и здравоохранение обязательно надо инвестировать, ведь этот сектор будет только расти. А мы уточняем, что не просто в фарму, а в препараты для лечения возраст-зависимых болезней.
В качестве примера можно упомянуть препарат ритуксан (Rituxan). Он был разработан совместно компаниями Roche и Biogen и был предназначен для лечения двух редких заболеваний: хронической лимфоцитарной лейкемии и неходжкинской лимфомы. Но затем он оказался эффективным и для лечения ревматоидного артрита, распространенного как раз-таки среди пожилых людей. Выручка с продаж ритуксана принесла Roche почти 8 млрд долларов в 2017 году и 1,4 млрд долларов в том же году — компании Biogen. И так каждый год — миллиардов по десять с одного препарата. Может, где-то еще притаилось такое сокровище? Возможно, среди орфанных препаратов и препаратов от рака.
Долгое время одним из наших излюбленных примеров такой компании была компания Fibrocell. Компания начинала с разработки препарата от морщин, зарегистрировала его, а потом переметнулась на орфанное заболевание — буллезный эпидермолиз. Вы наверняка слышали о нем: больных этим заболеванием детей называют “дети-бабочки”. Такое милое название им досталось потому, что их кожа тонкая и нежная, как крылья бабочек, на ней легко возникают раны. Потом в линейке Fibrocell появился нераскрытый препарат от артрита… Мы уже начали гадать, какой же фармгигант купит Fibrocell, но все обернулось иначе: на сцену вышла частная Castle Creek Pharmaceuticals и поглотила Fibrocell. Люди работают. Пожелаем им удачи.
Прорыва можно ожидать от гиганта Sanofi. Мало того, что у них мощнейший отдел исследования и разработки Genzyme, историю которого мы кратко описывали в первой статье, так они еще недавно купили Синторекс, разработавшую очень интересную технологию, основанную на прежде несуществующих аминокислотах. Вот тут подробности.
И опять наш Нострадамус горд: акции Sanofi выросли с момента публикации первой статьи примерно на 15%. Правда, с тех пор прошло всего-то 3 месяца, а мы говорим о долгосрочных инвестициях. Года 2-3 хотя бы.
В первую статью попала еще одна компания — Fibrogen. Нас заинтересовал ее препарат Памревлумаб (pamrevlumab), моноклональное антитело, ингибирующее активность фактора роста соединительной ткани (ФРСТ или CTGF). Этот фактор роста является ключевым медиаторов развития фиброза (на что косвенно указывает его название). Сейчас препарат находится на третьей стадии КИ для лечения идиопатического легочного фиброза и для лечения локально распространенного неоперабельного рака поджелудочной железы, на второй фазе для лечения мышечной дистрофии Дюшенна. Идиопатический легочный фиброз уже сам по себе возрастное заболевание, но, так как CTGF вовлечен в регуляцию межклеточного матрикса, то специфичное антитело к нему может пригодиться и в других возрастных ситуациях.
В наших статьях мы еще не писали о биотех-компаниях, нацеленных на митохондрии, но хотим поделиться с вами одной мыслью. В пресс-релизах таких компаний часто пишут о том, что мышечные дистрофии, обусловленные митохондриальными заболеваниями, и старческая немощность имеют похожую природу. Перенаправить препарат, получивший поддержку FDA (а редкие заболевания получают неплохую поддержку), на более широкий рынок — это привлекательная стратегия.
Холестериновые гонки
Во второй статье мы подробно описали соревнование, в котором участвуют разработчики препаратов для снижения холестерина. Чей препарат эффективнее, дешевле, безопаснее? Многие говорят, что Inclisiran (тот самый препарат на основе РНК-интерференции) обгонит всех, но вдруг другой препарат будет дешевле или удобнее? Ведь одно дело — инъекция, другое — таблетки, которые всегда под рукой. Холестериновый рынок огромен, так что, скорее всего, места хватит всем. Подробности можно прочитать во второй статье, а здесь — обещанные графики. Наш Нострадамус опять радостно потирает ручки.
К чему мы это все?
Мы считаем, что борьба со старением и возраст-зависимыми заболеваниями — дело не только необходимое и благородное, но и выгодное. А еще мы считаем, что терапия старения будет собрана из множества терапий, и начинаться будет с диагностики.
Одна из особенностей возраст-зависимых заболеваний — их распространенность. Например, в США более 25% людей старше 65 лет больны диабетом. Вероятность развития артрита растет с возрастом, и возрасте от 35 до 50 лет артритом болеет уже 1% всех людей (процент варьируется от популяции к популяции).
Возраст-зависимые заболевания — главная причина смерти людей во всем мире. В 2016 году из почти 56,9 млн смертей во всем мире 16,2 млн были вызваны ишемической болезнью сердца и инсультом. От хронической обструктивной болезни легких (ХОБЛ) умерли 3 млн человек. От диабета — 1,6 млн человек. Мы перечислили только несколько возраст-зависимых заболеваний, а это уже 36,6% всех смертей в мире. А ведь есть ещё онкология — большая её часть также возрастная.
Если бы все люди объединили усилия и инвестировали деньги и другие ресурсы в лечение болезней, которыми болеют сами, возможно, и лекарства бы нашлись быстрее. Как будет выглядеть мир, в котором нет возраст-зависимых болезней? Такая картина может показаться фантастической, но подумайте о всеобщей вакцинации, благодаря которой люди во всем мире стали доживать до зрелого возраста, а не умирать в детстве.
И, наконец, одна важная деталь. Мы не призываем вас покупать акции компаний, о которых мы пишем. Мы никак не связаны с указанными компаниями. Мы не изучаем финансовую деятельность компаний. Мы изучаем старение и на этом основании смотрим интересные технологии.
Работа выполнена при финансовой поддержке Алексея Губарева и фонда HAXUS
Автор: Batin
